Вы скажете мне, что в любом человеке может быть в различных пропорциях сочетание всех этих черт — и будете правы.
Но есть мужчины, с которыми охото быть дамой.
А есть мужчины, с которыми охото быть мужиком. Другом, товарищем, братом. Тем, с которым спина к спине у мачты, который сотрудник и единомышленник, дела с которым раз и навечно определены, теплы и понятны, и которые никогда не требуется выяснять. Забавно. С ними нечего выяснять, с ними всё выяснено заблаговременно, раз навечно, и не просит подтверждений. Дискуссировать дела на работе, пить совместно пиво, глядеть футбол, переодеваться прилюдно, не подумав кинуть исконно женское пискливое отвернись, умываться в бане, кричать друг на друга в жестоком споре, забывать на недели и вспоминать в один момент, дружить домами, потихоньку сетовать друг дружке на любовниц и жен, хлопать по плечу, даровать спиртное, курить плечо о плечо, говорить обо всём, не лукавя, и не думать а что, фактически. Быть на равных, без кумиров и подчиненных, быть близкими без надрыва и страсти, быть уместными, как то самое пиво, может, иметь каких-нибудь общих друзей, но никогда не разделять меж собою дам, вообщем ничего не разделять. Быть ординарными, как марка острова Малибу, на которой всего-то изображения на белоснежном фоне темная буковка М.
Вы скажете мне, что всё это необходимо было разъяснять не такими словами, и что дело не в этом. Ну да.
А есть дамы, с которыми охото быть мужиком.
Есть дамы, с которыми охото быть мужиком. Носить на руках, держать зонт над узкой кожей, дышать переливчатой жилкой на ласковой шейке, восхищать, восторгаться. Пальцами разглаживать, пусть на уровне мыслей, там, где на людях не гладят, и плевать на приличность. Обхватывать, захватывать. Даровать цветочки, так как это ведь просто нормально: даровать цветочки тем, кому охото их подарить. Наливать, угощать, подкармливать, закармливать даже: такая худая. Либо такая бледноватая. Либо не худая и не бледноватая, но вот есть в ней что-то такое, что просит фразы бедная моя девченка. Человек, умеющий впору, с правильной интонацией сказать бедная моя девченка повелитель и Бог. Это единственная фраза, которую нужно всерьёз выучить тем, кто собрался обожать тех дам, с которыми охото быть мужиком.
А есть дамы, с которыми охото быть дамой. Практически ребёнком. Приходить, припадать, упадать даже, в ноги, к ногам, к рукам, к очам, добиваться, получать, опять добиваться, опять получать, либо не получать, но непринципиально, и пусть кормит, кормит и глядит, но глядит не так, как проголодавшийся пёс, а так, как смотрела мать на старенькой кухне. Говорить всё, и пусть реагирует — либо не говорить ничего, и пусть додумывается. Привередничать, но не во имя игры, а так как порвались джинсы, и пусть зашьёт. Просить почитать для тебя вслух, и ныть, что читает не то и не так, и выторговывать срочно другую книжку, и достигнуть, и отослать находить, и уснуть, не дождавшись.
Вы скажете мне, что здесь дело вообщем не в принадлежности к тому и иному полу, и будете правы.
Есть мужчины, с которыми охото быть дамой. Вопросительно-мягко наклонять голову, щуриться через реснички, качать головой с понимающим видом, слушать вдохновенные речи, сиять полуулыбкой стиля мы с тобой одной крови. Охото откровенности но не на все темы, а лишь на те, на которые как раз и не принята откровенность, другие темы с ними вообщем не важны. Охото протянутой руки, охото припадать к плечу, и еще: знать, что вся эта ересь из книжек для подростков все-же не совершенно ересь. Ну не шептать милый, естественно, и вообщем без непристойности, но как-то так. Чтоб искры в зрачках и удивление в собеседнике, так как прекрасно, так как игра. Да, у меня конечно забрать сумку. Да, меня непременно проводить. Да, я совершенно точно никогда в жизни не сумею без помощи других налить для себя чаю. Я пролью, расплещу, перепутаю, обожгусь, растяну, упаду, сломаю, порежусь, заражусь и умру. Спасибо. Да, уберечь. Да, размешать. Да, протянуть. И пусть расправляют плечи и приосаниваются: им идёт. Не многим, только им. С остальными такое смотрится забавно и по-детски, неуместно и практически неприлично, да просто тупо, в конце концов. А с этими можно: хотя бы за то, что только у их одних есть эта теплая, слабенькая, нестерпимая, мягенькая, тёплая ямка у шейки немножко до плеча, в которую одну и можно уткнуться признательным усталым носом.